Самуэль Дилэни - Город смерти [Вавилон-17, перевод изд-ва `Мэлор`]
— Что это, Моки?
И он, улыбаясь, испятнанный солнцем, в белых шортах, сказал:
— Это майна-птица. Она будет говорить с тобой. Скажи ей: «Здравствуй!»
В черном глазу сверкнула булавочная головка живого света. Перья сверкали, из иголочного клюва высунулся тоненький язычок. Птица наклонила голову, когда девочка прошептала: «Здравствуй!» Доктор Тмварба две недели учил птицу при помощи свежевыкопанных земляных червей, чтобы удивить девочку. Птица проговорила: «Здравствуй, Ридра, какой хороший день, как я счастлива.» Крик.
Полная неожиданность.
Вначале он подумал, что она начнет смеяться. Но лицо ее исказилось, она начинала колотить почему-то руками, зашаталась, упала. Крик ее разрывал легкие. Он подбежал, чтобы подхватить ее, а птица, перекрывая ее истерические рыдания, повторяла: «Какой хороший день, как я счастлива».
Он и раньше наблюдал у нее припадки, но этот был потрясающим. Когда позже он смог поговорить с ней об этом, она, побледневшая, с напряженными губами, просто сказала: «Птица испугала меня.» А спустя три дня проклятая птица вырвалась, полетела и запуталась в антенной сети, которую они с Ридрой натянули для ее любительских радиоперехватов: она слушала гиперстатические передачи транспортных кораблей в этом рукаве галактики. Крыло и лапа попали в ячейки сети, птица начала биться о линию так, что искры видны были даже в солнечном свете. «Нужно достать ее оттуда!»- закричала Ридра. Но когда она взглянула на птицу, то даже под загаром стало заметно, что она побледнела. «Я позабочусь об этом, милая, — сказал он. — Ты просто забудь о ней». «Если она еще несколько раз ударится о линию, то погибнет?»- проговорила Ридра.
Но он уже пошел внутрь за лестницей. А выйдя, остановился. Она на четыре пятых уже вскарабкалась по проволочной сетке на дерево, закрывавшее угол дома. Спустя пятнадцать летных секунд она уже протягивала руку к птице, отдернула и снова протянула.
Он знал, что она чертовски боится горячей линии.
Она коснулась ее. Полетели искры. Но она собралась с духом и схватила птицу. Спустя минуту она была уже во дворе, держа на вытянутых руках измятую птицу. Лицо ее казалось вымазанным известью.
— Возьмите ее, Моки, — сказала она чуть слышно с дрожащими руками, — прежде чем она что-нибудь скажет, и у меня снова начнется припадок.
И вот теперь, тринадцать лет спустя, кто-то другой говорил с ней, и она сказала, что боится. Он знал, что она может пугаться, но знал и то, что она может храбро смотреть в лицо своим страхам.
Он сказал:
— До свиданья. Я рад, что ты меня разбудила. Если бы ты не пришла, я совсем бы сошел с ума.
— Это вам спасибо, Моки, — ответила она. — Я все еще испугана.
Дэнил Д. Эпплби, который редко называл себя полным именем, был чиновником из Таможни — взглянул на приказ через очки в проволочной оправе и провел рукой по коротко стриженным волосам.
— Что ж, приказ разрешает это, если вы хотите.
— И?…
— И он подписан генералом Форестером.
— Я думаю, вы присоединитесь к этой подписи.
— Но я должен одобрить…
— Тогда идемте со мной, и одобрите на месте. У меня нет времени посылать вам отчет и ждать одобрения.
— Но ведь так нельзя…
— Можно. Идемте со мной.
— Но, мисс Вонг, я не хожу в транспортный город по ночам.
— Я приглашаю вас. Боитесь?
— Нет. Но…
— Мне к утру нужно иметь корабль и экипаж. Видите подпись генерала Форестера? Все в порядке?
— Надеюсь.
— Тогда идемте. Экипаж должен получить официальное одобрение.
Ридра и чиновник, настаивая и неуверенно возражая, покинули бронзовостеклянное здание.
Около шести минут они провели в монорельсе. Когда они вышли, улицы были уже освещены, а в небе повис постоянный вой транспортных кораблей. Между зданиями складов и контор были разбросаны дома и меблированные комнаты. Поперек проходила большая улица, гремящая движением, запруженная толпами свободных от работы грузчиков и космонавтов. Они проходили мимо неоновых реклам, разнообразнейших развлечений, мимо ресторанов многих миров, мимо баров и публичных домов. В давке таможенник втянул плечи и ускорил шаг, чтобы успеть за широкой походкой Ридры.
— Где вы его хотите искать?
— Кого? Пилота. Именно пилота я хочу подобрать в экипаж первым.
— У вас есть какой-нибудь план?
Они стояли на углу. Засунув руки в карманы, Ридра остановилась.
— Я думала о нескольких кандидатах. Сюда.
Они свернули в узкую улочку, тесную и ярко освещенную.
— Куда мы идем? Вы знаете этот район?
Она засмеялась, взяла его за руку и легко, как танцор партнершу, повернула к металлической лестнице.
— Сюда.
— Вы никогда не были здесь раньше? — спросила она с наивным рвением, которое на какое-то мгновение заставило его подумать о том, что он охраняет ее.
Он покачал головой.
Навстречу им из подземного кафе поднимался человек, чернокожий, с красными и зелеными драгоценными камнями, усеивавшими его грудь, лицо, руки и бедра.
Влажная оболочка, тоже усеянная драгоценностями, отлетала от его-рук.
Ридра схватила его за плечо: — Эй, Лом!
— Капитан Вонг! — голос был грубым, белоснежные зубы были остры, как иглы. Он повернулся к ней. Его паруса распростерлись за ним. Заостренные уши двинулись вперед. — Зачем вы здесь?
— Лом, сегодня вечером борется Брасс?
— Хотите взглянуть на него? Да, с Серебряным Драконом. Интересная схватка. Эй, я искал вас на Данебе. Куда вы подевались? Я не нашел вас там. Купил вашу книгу. Много читать нет времени, но купил. Где вы были шесть месяцев?
— На Земле, училась в университете. Но теперь я снова отправляюсь.
— Вам нужен Брасс как пилот? Вы отправляетесь в Спецелли?
— Верно.
Лом обхватил ее за плечи черной рукой, нопурс окутал ее блистающим светом.
— Когда вы двинетесь к Цезарю, возьмите в качестве пилота Лома. Лом знает Цезарь… — он скривил лицо и покачал головой. — Никто не знает лучше.
— Обязательно, Лом. Но теперь Спецелли.
— Тогда вам нужен Брасс. Работали с ним раньше?
— Мы выпивали, с ним, когда оба неделю находились в карантине на одном из планетоидов Лебедя. Похоже, он знает то, что говорит.
— Говорит, говорит, говорит, — высмеивал Лом. Да, я помню. Вы — «капитан, который говорит». Посмотрите схватку этого сына собаки, тогда вы будете знать, что он за пилот.
— Я для этого и пришла, — кивнула Ридра.
Она повернулась к Таможеннику, который притаился за прилавком. «О, боже, — подумал он, — она собирается знакомить меня!» Но она с насмешливой улыбкой склонила голову и отвернулась.
— Увидимся позже, Лом, когда я снова буду дома.
— Да, да, вы говорите это и говорили то же раньше. Но я не видел вас шесть месяцев. — Он засмеялся. — Но вы мне нравитесь, капитан. Возьмите меня к Цезарю, когда-нибудь.
— Обязательно, Лом.
Острозубая улыбка.
— «Обязательно, обязательно», — говорите вы. Хорошо. До свидания, капитан. — Он поклонился и поднял руку в салют. — Капитан Вонг.
И ушел.
— Вы не должны бояться его, — сказала Ридра чиновнику.
— Но, но. — подыскивая слово, он недоумевал: откуда она знает? — Откуда он явился?
— Он землянин. Но родился он в пути от Арктура к одному из Центавров. Его мать была помощником капитана, если только он не выдумывает. Лом мастер рассказывать сказки.
— Вы думаете, что вся его внешность это косметохиругия?
— Да.
Ридра начала спускаться по лестнице.
— Но ради какого дьявола они делают это с собой? Они и так дикари. Ни один приличный человек не захочет иметь с ними дело.
— Моряки привыкли к татуировке. К тому же Лому нечего делать. Сомневаюсь, чтобы у него в последние годы была работа.
— Он плохой пилот? Тогда что это за разговоры о туманности Цезаря?
— Я уверена, что он ее знает. Но ему уже сто двадцать лет. А после восьмидесяти рефлексы замедляются, и это конец пилотской карьере. Он блуждает от одного портового города к другому, знает, что происходит со всеми, разносит сплетни и дает советы.
Они вступили в кафе по аппарели, проходившей в тридцати футах над головами посетителей, сидевших за столиками и у прилавка. Над ними парил дымный шар сорока футов в диаметре. Взглянув на него, Ридра сказала Таможеннику:
— Сегодняшние игры еще не начались.
— Здесь происходит так называемая борьба?
— Да.
— Но ведь она считается незаконной.
— Закон так и не был принят, после обсуждения вопрос замяли.
— Ясно.
Чиновник удивленно моргал, пока они спускались между веселыми транспортными рабочими. Большинство были обычными мужчинами и женщинами, но результаты косметохиругии заставляли его то и дело таращить глаза.
— Я раньше никогда не бывал в подобном месте, прошептал он.
